Аудиозапись улюкаев. «Забирай, клади, и пойдем чайку попьем»: расшифровка переговоров Сечина и Улюкаева в день задержания министра. Сечин договаривается о встрече с Улюкаевым без секретаря

На процессе против Алексея Улюкаева по обвинению в коррупции прокурор огласил 5 сентября записи прослушки переговоров экс-главы МЭР с директором «Роснефти» Игорем Сечиным. РБК предлагает читателю расшифровку этих записей.

Телефонный разговор главы «Роснефти» и министра

Сечин: Алло, Алексей Валентинович? Дорогой! (Смешок).
Улюкаев: Да, Игорь Иванович? Весь внимание. Как я рад тебя слышать.
Сечин: Да не говори, я тоже. Ну во-первых, у меня там неисполненные поручения были, а готовность есть по итогам работы там...
Улюкаев: Да.
Сечин: А значит, во-вторых, еще масса вопросов накопилась и по советам директоров, и по всему.
Улюкаев: Ну так давай обсудим все.
Сечин: У меня только просьба одна: если можно на секундочку к нам подъехать, потому что тут, может быть... Покажу вообще. Ну вообще на компанию посмотришь.
Улюкаев: Да, с удовольствием посмотрю на компанию, а чего ж.
Сечин: А и по времени... Вот у меня сейчас большие переговоры в 14 начнутся часа на два.
Улюкаев: Угу.
Сечин: Вот где-нибудь в 16.30: вот так можно?
Улюкаев: Вполне можно, да. Я же завтра лечу. А ты в Лиме будешь?
Сечин: Я в Лиме буду.
Улюкаев: Но вот я тоже в Лиме буду, там еще сможем продолжить.
Сечин: Поработаем.
Улюкаев: Продолжить поработать — давай. Сейчас, подожди секундочку... Нет, чуть-чуть позже, если можно.
Сечин: Давай.
Улюкаев: Да, потому что у меня в 16 начнется.
Сечин: Во сколько? В 18?
Улюкаев: Давай в 18?
Сечин: Пораньше бы немного, пораньше.
Улюкаев: В 17.30?
Сечин: Ну давай в 17?
Улюкаев: А?
Сечин: В 17 сможешь?
Улюкаев (вздыхает): Да у меня тут, в том числе, и ваши, по-моему, разные компании по закупкам. Там я их и собираю. Ну давай в 17.
Сечин: В 17? Спасибо большое.
Улюкаев: Давай, все.
Сечин: Все, обнимаю, спасибо.

Первое записывающее устройство

Неизвестный: Скажи Шокиной, пускай корзинку в 206-й поставит и чай приготовит.

Слышны стуки, шепот, звуки застегиваемой молнии, шорох одежды.
Улюкаев: Утепляйся уже.
Сечин: Да не говори.
Улюкаев: Надо знать, когда машина это самое...
Сечин: А?
Улюкаев: Всегда когда короткая дистанция.
Сечин: Ну да.
Улюкаев (вздыхает): Что?
Сечин: Направо?
Улюкаев: Зеленая изгородь.
Сечин: Так. Шокина чай принесет?
Неизвестный: Да, да.
Сечин: И корзинку там с колбасой.
Неизвестный: Есть, есть.
Сечин: Так. (Кашляет.) Так, несколько слов, поподробней немножко о компании. Ну в 1995 году, когда мы начали заниматься, в принципе компания добывала 4 млн т нефти, соответственно, она никому не нужна была... (Неразборчиво.) Значит, потом возврат выведенных активов начался.
Вот интересная страничка четвертая.

Слышен шелест бумаги.

Допрос свидетелей обвинения по делу Улюкаева. Как это было
ОБЩЕСТВО
Улюкаев: Плюс Трамп там очень сильно собирается поддерживать добычу.
Сечин: Да, он хочет добычу поддержать, в том числе налогами.
(Неразборчиво.) Да, это надо учитывать, ну в общем мы потихонечку работаем, Леша.
Улюкаев: Ну смотри, что касается налогов, я двумя руками полностью на твоей стороне. Я считаю, мы поступаем близоруко, мы же хотим инвестиции привлечь, мы не привлечем инвестиции и подорвем собственный климат инвестиционной базы. Это тупиковый путь, особенно что касается всех старых месторождений. Потому что там просто нужно бурить и качать, бурить и воду заливать. Но это нельзя останавливать процесс, а если у тебя падает (очевидно, добыча. — РБК)...
Сечин: Ну, как...
Улюкаев: Себе в убыток что ли будешь делать? Это странно...
Сечин: Конечно, странная, значит, логика.
Улюкаев: Мы как бы 100% за.
Сечин: Ну Леша, я тебя прошу, ты на нас не обижайся. За вот затяжки все эти...

Суды Улюкаева: как изменился экс-министр с момента задержания

Улюкаев: Нет, Игорь, а чего...
Сечин: Ну я ж почувствовал, ну это, как заштормило чуть-чуть...
Улюкаев: Нет, ты не...
Сечин: По приватизации мы работаем. Я сегодня встречался и завтра буду. Я скажу тебе следующее: кредитовать готовы в полном объеме, покупать особо не хотят. Поэтому мы делаем разные там всякие предложения. С японцами тоже работаем. (Неразборчиво.) Я в общем пока ничего говорить не хочу, но мы настойчиво работаем, чтобы задание выполнить полностью.
Улюкаев: Вот мне вот честно из сегодняшних соображений очень хотелось японцев привлечь. Индийцы все эти — все это не то. От индусов ты ничего не получишь.
Сечин: С корейцами работаем...
Улюкаев: Ну нет, ни китайцы, ни индусы не нужны совершенно...
Сечин: С ними никакой синергии уже не будет.
Улюкаев: Абсолютно. А вот от тех еще можно получить.
Сечин: Эти могут, да. Вот я тоже считаю, что эти могут. Настроены они так очень прагматично. Конечно, у них еще другая задача — получить политические плюсы, по территории там... У нас даже в ходе переговоров такие вопросы вставали, но мы отвергли это.
Улюкаев: Ну конечно.
Сечин: Сразу сказали: «Ребята, нет!»
Улюкаев: Им и сейчас неплохо. Абэ должен что-то показать своим. Ему постоянно говорят: «Ты идешь на постоянные уступки русским». А он: «Ну почему, я приобретаю очень интересный актив, который гарантированно обеспечит нашу страну энергоресурсами на десятилетия вперед». Им это было довольно выгодно.
Сечин: Знаешь, я им так и говорил: «Ребята, суть предложения нашего такая: вы получаете долю в компании, а вместе с этим доступ к Центрально-Татарскому участку, доле в Верхнечонской доле (видимо, речь о Верхнечонскнефтегазе. — РБК) и еще ряд месторождений, которые мы осваиваем вместе с вами. Вы, правда, получаете миноритарный пакет, и при форс-мажоре мы берем обязательство по поставке только на японский рынок».
Улюкаев: Для них это очень важно. У них очень большая зависимость от Залива.
Сечин: Да, мы им это и говорили. А что такое форс-мажор? Это когда цена понижается или повышается на 20% резко: предприятие начинает поставлять только в ваш адрес, и вы снижаете зависимость от поставщиков. Предложение у нас было очень приличное, взвешенное. Там, правда, могло быть затягивание по срокам. Они пытаются завести рака за камень по тендерным процедурам. Поэтому мы им сказали: «Вот вышло распоряжение правительства до пятого числа, поэтому мы ничего не знаем, мы сами в такой же ситуации, вы имейте в виду». Мы им сказали: «10% аванса надо перечислить, и если вы не завершаете сделку, деньги переходят в собственность компании».
Улюкаев: Ну, понятно. Важно будет сейчас. Там 20-го числа в Лиме начальник будет встречаться с Абэ, это обязательно.
Сечин: Да-да, я буду в Лиме.
Улюкаев: Я тоже буду. А еще до этого встречаюсь с этим Сэко (Хиросиге Сэко — японский министр по экономическому сотрудничеству с Россией. — РБК), там тоже еще надо его поддавить, министра этого самого, ответственного за Россию.
Сечин: Ну да, да. Ну, я не скажу, что они совсем как-то нас стали отстранять.
Улюкаев: Угу, угу.
Сечин: Нет. У них замысел есть. Они попытки делают, прямо нам говорили: «Вот, нам будет тяжело (неразборчиво)». Но мы им сразу сказали: «Вы, ребята, к нам по этим вопросам не обращайтесь: мы солдаты — нам что велят, то и делаем». Леша, ну спасибо тебе большое, не задерживаю, знаю, у тебя сложный график.
Улюкаев: Да, сейчас на курсы заскочу еще по дороге.
Сечин: Угу, (неразборчиво).
Сечин: Пойдем.
Шорох одежды, стуки.

Второе записывающее устройство

Шум мотора.
Сечин: Ну ладно, х... с ним. А вот сюда можно, сюда как бы, а, вот, ага...
Неизвестный: Сюда, заезжаешь?
Сечин: Да, и скажи Шокиной, пускай корзинку в 206-ю поставит и чай приготовит пока.
Сечин: Слушай, а ты без куртки, а?
Улюкаев: (Неразборчиво.)
Сечин: Как ты ходишь вообще так? Это самое, надо курточку какую-то...
Улюкаев: Не надо, не надо, зачем?
Сечин: А? Ну ладно, секунду, вы посидите пока, ладно?

Шорох, шаги.

Так, секундочку, секундочку... Ну, я так коротко тогда, чтобы ты не замерз. Ну во-первых, приношу извинения, что затянули выполнение поручения. Мы в командировке были.
Улюкаев: Ну жизнь, конечно...
Сечин: Так, пока туда-сюда, собрали объем. Но вообще-то можешь считать задание выполненным. Вот забирай, клади и пойдем чайку попьем.
Улюкаев: Да?
Сечин: Вот ключ на всякий пожарный.
Улюкаев: Да, пойдемте?
Сечин: Ага.
Стуки, шорох, звуки застегиваемой молнии, шаги.

Сечин: Так Шокина чай принесет?
Неизвестный: Да, да.
Сечин: И корзинку там...
Мужчина: Есть, есть!
Сечин: (Неразборчиво.)
Неизвестный: Чай принесен.
Периодически слышны слабо-различимые голоса людей, кашель, скрип дверей, звук шагов, телефонные звонки.
Неизвестный говорит по телефону: Алло, да? Давай, сейчас я уточню. Все нормально, пьет чай. Вот тут просто согласно вашему распоряжению никакие машины с территории не выпускаются (неразборчиво). Сохраняем блок-режим. А? Да, ага. Все, я понял, да, хорошо, есть! Хорошо, хорошо, да, есть! Да, алло? Все нормально? В смысле — сохраняется режим? Все, давай. А, да-да, я понял, хорошо.

Слышен шум мотора, телефонный звонок.

Неизвестный говорит по телефону: Да? Ну вот я, да-да, алло-алло... Машина подошла. Я приготовил, да.

Шум мотора.

Сечин: (Неразборчиво.)
Неизвестный: От Иваныча? (Смеется.)
Сечин: Да, нам в подъезд.
Шорох одежды, стук.
Сечин: Ага.
Улюкаев: Корзиночку?
Сечин: Да, корзиночку забирай.
Улюкаев: (Неразборчиво.)
Сечин: Все, счастливо, спасибо тебе большое.
Улюкаев: (Неразборчиво.)
Сечин: До свидания.

Во вторник Замоскворецкий суд продолжил рассмотрение дела о взятке бывшего министра экономического развития России Алексея Улюкаева. В ходе процесса прокуратура представила в числе доказательств вины экс-министра расшифровки переговоров между подсудимым и главой «Роснефти» Игорем Сечиным, которые записывались с помощью средств аудиофиксации, выданных сотрудниками ФСБ перед задержанием. “Ъ” приводит текст, зачитанный в зале суда, который опубликовала «Медиазона» (“Ъ” приносит извинения «Медиазоне» за то, что по недоразумению ссылка не была поставлена сразу при публикации ).

Телефонный разговор между Сечиным и Улюкаевым

Сечин: Алло, Алексей Валентинович?

Сотрудница приемной Улюкаева: Игорь Иваныч, добрый день, сейчас соединяю.

Улюкаев: Алло.

Сечин (усмехается): Алексей Валентинович, дорогой?

Улюкаев: Да, Игорь Иванович? Весь во внимании, как я рад тебя слышать.

Сечин: Да не говори, я тоже. Ну, во-первых, у меня там неисполненные поручения были, а готовность есть по итогам работы там...

Улюкаев: Да.

Сечин: А, значит, во-вторых, масса вопросов накопилась там, и по советам директоров, и по всему.

Улюкаев: Ну, так давай обсудим все.

Сечин: У меня только просьба одна - если можно, на секундочку к нам подъехать, потому что тут, может быть... Ну, покажу вообще. И вообще на компанию посмотреть.

Улюкаев: Да, с удовольствием посмотрю на компанию. А чего же.

Сечин: И по времени у меня сейчас большие переговоры в 14 начнутся, часа на два.

Улюкаев: Угу.

Сечин: Вот где-нибудь в 16:30, вот так можно?

Улюкаев: Вполне можно. Да, я же завтра лечу. А ты, кстати, в Лиме будешь?

Сечин: Я в Лиме буду.

Улюкаев: Ну вот я тоже в Лиме буду, там еще сможем продолжить.

Сечин: Поработаем.

Улюкаев: Продолжить поработать? Давай, это самое, сейчас.

Сечин: В 17 вот.

Улюкаев: Сейчас секундочку. Нет, чуть-чуть позже, если можно.

Сечин: Давай.

Улюкаев: Да, потому что у меня в 16 начнется.

Сечин: Во сколько? В 18?

Улюкаев: Сейчас 17, давай в 18?

Сечин: Пораньше бы немножко. Пораньше.

Улюкаев: В 17:30?

Сечин: Ну давай в 17.

Улюкаев: А?

Сечин: В 17 сможешь?

Улюкаев (вздыхает): Да у меня тут в том числе и ваши, по-моему, разные компании по закупкам. Там я их и собираю. Ну давай в 17.

Сечин: В 17? Спасибо большое.

Улюкаев: Давай.

Сечин: Все, обнимаю, спасибо.

Встреча Сечина и Улюкаева. Первое записывающее устройство

Сечин: Cкажи Шокиной (заместитель управляющего делами «Роснефти» Ольга Шокина - МЗ), пускай корзинку в 206-ю поставит и чай приготовит пока. Да все отлично. Слушай, а ты без куртки?

Улюкаев: Да.

Сечин: Как ты ходишь вообще так?

Улюкаев: А?

Сечин: Надо курточку какую-то.

Улюкаев: Не надо, не надо, зачем.

Сечин: Да?

Улюкаев: Конечно.

Сечин: Ну одну секунду, ладно, вы посидите пока.

Улюкаев: ... (зачитывая расшифровку, прокурор так и произносит: «Улюкаев - троеточие»; вероятно, это обозначает неразборчивое мычание собеседника)

Сечин: Ну, во-первых, приношу извинения, что затянули выполнение поручения, ну в командировках были.

Улюкаев: Конечно.

Сечин: Да, пока туда-сюда, собрали объем. Ну можешь, считай, задание выполнено.

Улюкаев: Да.

Сечин: ...

Улюкаев: ...

Сечин: Утепляюсь.

Улюкаев: ...

Сечин: Да не говори.

Улюкаев: Надо узнать, когда машина, и это самое, нет ли у нее перегрева, всегда, когда короткая дистанция.

Сечин: Ну да.

Улюкаев: Они считают, что чуть-чуть.

Сечин: Направо.

Улюкаев: Зеленая изгородь.

Сечин: Так, Шокина чай принесет?

Мужчина: Да-да.

Сечин: И корзинку с колбасой.

Мужчина: Есть.

Сечин: Так, несколько слов. Поподробней о компании. Значит, в 1998 году, в принципе, когда начали заниматься, компания добывала 4 миллиона тонн нефти. 4 миллиона тонн. Собственно, она никому и не нужна была. Так она и проскочила в эпоху приватизации.

Улюкаев: Ну да, за границу.

Сечин: Значит, ну потом суды, возврат выведенных активов начался. Вот интересная страничка, четвертая.

Улюкаев: Угу.

Сечин: Что за это время мы создали. Вот основные показатели нефтяных компаний, акции которых торгуются на бирже. Значит, это ресурсная база, текущая добыча и расходы на добычу. Сравнивали только публичные компании. Значит, вот, мы по ресурсной базе и геологоразведке - первое место в мире. По текущей добыче среди компаний - первое место. Себестоимость тоже как бы самая высококонкурентная. Но тут надо…

Улюкаев: Вот если смотреть, перебью, капитализацию компании. Эти позиции, то видно будет, что актив стоит кратно в два, два с половиной раза дешевле, чем сопоставимые по характеристикам иные активы.

Сечин: Мы и есть. За исключением одного нюанса - налоговая база. У нас налоговая база самая тяжелая, по сравнению с любыми другими компаниями. Самая тяжелая в мире, значит. Вот можно к этим двум и трем добавить смело 25, это будет с учетом налоговой базы. И плюс транспорт. Вот, считай, условно говоря, 35 для нас нижний предел такой.

Улюкаев: Операционной доходности?

Сечин: Нет, я имею в виду нижний уровень цены.

Улюкаев: Я и говорю, который обеспечивает операционную безубыточность, без учета обслуживания кредитов и всего остального.

Сечин: Да, который позволит операционную доходность дообеспечивать нам. Поэтому ситуация не такая простая, нам надо заниматься налоговой базой.

Улюкаев: Надо заниматься, обязательно. Она у нас не только большая, но растущая, растущая.

Сечин: Растущая и убивающая. Я разговаривал там с этим же ENI, они 2 миллиарда евро сдают в бюджет Италии. Мы 50 миллиардов. Это плюс к тому, что ты просишь нас сегодня добавить там 17. Из них часть мы уже дали, а 50 миллиардов ежегодно мы и так формируем. Поэтому, конечно, надо об этом думать. У Exxon общая фискальная нагрузка 43%, конечно, и акции стоят дорого. Понимаешь?

Улюкаев: Ну конечно.

Сечин: Потому что она стабильно 43, а у меня 80. Значит и мы рассчитываем на рост интереса там. Тяжело, да. Значит, что вот интересно, например, BP. Я вот сейчас почему работаю с акционерами, говорю им о недооцененных элементах, которые они обязательно должны учитывать. Вот бипишники были в первой колонке за рамками первых десяти. Как только купили наши акции, стали четвертыми. А почему? Потому что мы разрешили на баланс, пропорционально владению, поставить ресурсную базу.

Улюкаев: То есть у них же 20%? Пятая часть?

Сечин: Да. И они сразу выскочили в другой уровень.

Улюкаев: Подожди, если они ставят на свой баланс твою ресурсную базу, у тебя баланс не остается?

Сечин: Остается, остается. Нефть остается. Но для нас это вообще ничего не стоит. Это просто разрешение использовать им. И они же отчитываются геологоразведкой нашей. Мы там замещение делаем на 150%, а они тоже 20% от этого замещения себе считают. И это ковенанты улучшает для них там. То же самое по добыче. Они никогда бы не вышли за этот уровень добычи, если бы не давали наши проекты тоже.

Улюкаев: Если без, то было бы 20 с хвостиком небольшим, значит, они были бы ниже десятки.

Сечин: Да, да, да, точно абсолютно. Очень серьезный, конечно, шаг мы сделали, как ты знаешь, в Индии по приобретению Essar. Я хотел попросить, я буду обращаться, надо будет по проектному финансированию поддержать…

Улюкаев: …

Сечин: Этот проект…

Улюкаев: Слушай, а нефть там будет иранская?

Сечин: Часть иракская, часть венесуэльская, часть иранская. 20 миллионов тонн переработки, очень высокий индекс Нельсона - 11,8. Глубоководный порт и 2700 заправок. Это такой проект для этого рынка - уникальный просто.

Улюкаев: А вот свои собственные заправки через них. Какая часть переработки, сколько идет через свою сеть заправок?

Сечин: Примерно я могу тебе сказать, примерно. Где-то четвертая часть.

Улюкаев: Четвертая часть.

Сечин: Да, четвертая часть. Они там завод, может быть, терминал позволяет экпортно-импортные операции делать с сырой нефтью.

Улюкаев: Нет. Потому что к индусам зайти - большое дело.

Сечин: Да.

Улюкаев: Это по сути первая такая крупная попытка, это никому не удавалось.

Сечин: Да, это правда. Так, что еще могу сказать. По технологии разработки мы занимаем серьезные ведущие позиции, если не приближаемся к мировым лидерам, то наступаем на пятки очень так серьезно. Но у нас еще зависит… это связано с нашим оборудованием. Скажем, в Штатах для гидраразрыва оборудование позволяет делать до 30 и выше разрывов за раз. Мы делаем 12–15, до 20. Но у них другие компрессора, там больше давление, другие проппанты - это специальная фракция, которая закачивается при гидроразрыве в трещину и не позволяет породе схлопываться, создавая коллекторную базу для сбора нефти или газа. Раньше у нас применялся песок, но песок вымывается с водой; американцы сейчас применяют новые виды проппантов с изменяющимся центром тяжести, они цепляются, там всякие острые краешки у них есть, они цепляются и не вымываются у них из породы. Вот много нюансов, но развитие у нас идет несмотря на пожелание ОПЕК, я думаю, что мы должны быть готовы все равно к лукавству, и я докладывал Владимиру Владимировичу тоже об этом. Дело в том, что они все готовят развитие добычи, все. Значит, Венесуэла, ну я просто точно знаю абсолютно, сейчас провели тендер, и Schlumberger выиграла на $3,6 млрд по увеличению бурового сервиса. То есть они планируют поднять добычу на 250 тысяч баррелей в сутки в течение полугода. Значит, первое. Второе. Иран будет увеличивать, они сейчас уже 3,9 – 4,9 у них замысел дойти, добавить миллион тонн баррелей.

Улюкаев: Они и 4 где-то готовы замораживаться.

Сечин: 3,9 сейчас, а 4,9 хотят.

Улюкаев: 4. Нет-нет они готовы на 4,3 замораживаться.

Сечин: Ну.

Улюкаев: Ну уж, наверное, да.

Сечин: Да. Я думаю, что правды никто не говорит. Причем им всем надо, я считаю, Ирак, Нигерия, им всем надо полгода примерно для выдачи дополнительных объемов. А эти полгода, если мы заморозим, то дадут возможность американцам чуть-чуть кислорода дать нефтяным сланцам. И здесь вот, мне кажется, лукавство в этом заключается: сейчас поддержать здесь сланцевую нефть.

Улюкаев: Угу.

Улюкаев: Этим воспользуются.

Улюкаев: Плюс за это время администрация Трампа, а он очень про традиционные источники, он очень сильно собирается поддерживать добычу.

Сечин: Да. Он хочет добычу поддержать, это правда. Он заявлял об этом.

Улюкаев: Он будет готов на налоговые…

Сечин: ...льготы и финансирование. Он заявлял об этом неоднократно, это его тезис предвыборной программы.

Улюкаев: Это надо учесть. Ему потребуется какое-то время, потому что там адаптация администрации. Это у него центральный, пожалуй, пункт.

Сечин: Это надо учитывать. Но в общем мы потихонечку работаем, Леша.

Улюкаев: Смотри, что касается налогов, я двумя руками полностью во всем на твоей стороне. Я считаю, что мы поступаем близоруко, а значит нелепо. Мы искажаем совершенно будущую картину мира. Мы хотим инвестиций привлечь. Мы не привлечем инвестиций и подорвем собственный климат инвестиционной базы. И это совершенно тупиковый путь, особенно, что касается старых месторождений. Там просто нужно бурить и качать, бурить и воду заливать. Нельзя останавливать этот процесс. А если у тебя падает…

Сечин: Ну как…

Улюкаев: Ну ты как, себе в убыток будешь делать? Это странно.

Сечин: Конечно.

Улюкаев: Странная, значит, логика, никуда не годящаяся. Поэтому, безусловно, мы, конечно, 100% за. И конечно же, нужно международных несколько таких…

Сечин: Леша, я прошу тебя. Ты на нас не обижайся за затяжки все эти.

Улюкаев: Нет, Игорь, а что.

Сечин: Я ж почувствовал, как заштормило чуть-чуть, да.

Улюкаев: Нет, ты мне…

Сечин: По приватизации мы работаем, значит. Я и сегодня встречался, завтра улетаю в Европу. Основное, я тебе скажу, следующее, значит: кредитовать готовы в полном объеме, покупать особо не хотят. Поэтому мы делаем там разные предложения, разные морковки сочиняем для того, чтобы затянуть в акции. Значит, в Азии подвижки идут, японцы - ты же знаешь, они внесли сейчас изменения в законодательство все-таки, там сейчас император должен подписать, но уже внесли в парламент, с ними тоже работаем.

Улюкаев: С кем с ними?

Сечин: Ну со всеми там.

Улюкаев: Ну хорошо.

Сечин: Там больше с молодыми.

Улюкаев: С молодыми больше?

Сечин: Да. Ну работаем, и не расслабляемся. И я, в общем, пока ничего говорить не хочу, но настойчиво работаем для того, чтобы задание выполнить полностью.

Улюкаев: Вот мне, вот честно, из сегодняшних соображений очень бы хотелось японцев привлечь. Индийцы все эти - все это не то, от индусов ты ниче не получишь.

Сечин: С корейцами работаем. Нет, ни китайцы, ни индусы, это…

Улюкаев: Мне не нужны совершенно.

Сечин: С ними никакой синергии уже не будет.

Улюкаев: Абсолютно, а у тех можно получить.

Сечин: Эти могут, да, вот и я тоже считаю, что эти могут. Настроены они так очень прагматично, они, конечно, хотят выполнить свою главную задачу - перейти на... получить политические плюсы там, по территории там, нам даже в ходе переговоров такие вопросы ставили, но мы отвергли это.

Улюкаев: Ну конечно.

Сечин: Сразу сказали: ребята, нет.

Улюкаев: Им сейчас неплохо. Что значит решить… Абэ должен что-то показать своим, они ему говорят, ты идешь на постоянные уступки русским. Он скажет: да почему, я приобретаю очень интересные активы, это гарантированное обеспечение нашей страны энергоресурсами на десятилетия вперед. Я для японцев создаю.

Сечин: Ну и как?

Улюкаев: Им это было довольно выгодно.

Сечин: Знаешь, мы, я им так и говорю, что, ребята, тут суть предложений наших такая: вы получаете долю, долю в компании, это первое условие для развития совместных проектов. Значит, второе наше предложение, следом за долей - это создание joint venture (совместное предприятие.- “Ъ” ) по добыче, транспортировке и совместной работе на рынках. Мы им дали предложение, что если вы это делаете, то вы получаете доступ к центральному татарскому участку Верхнечонской доли и еще ряд месторождений, которые мы осваиваем вместе с вами. Вы, правда, здесь получаете миноритарный пакет, но если вы на это идете, то при форс-мажоре мы берем обязательство - поставки только на японский рынок.

Улюкаев: Для них это очень важно, у них очень большая зависимость от Залива. Им нужно сбалансировать.

Сечин: Мы вот именно это и говорим, если форс-мажор, а что такое форс-мажор - можем прописать изменение цены на 20%, например, повышение цены на 20% или понижение на 20%, резкое изменение рыночной обстановки, все, тогда вот это предприятие начинает поставлять весь объем производства только в ваш адрес, и вы снижаете любую зависимость от других поставщиков, в общем, предложения очень у нас приличные и взвешенные, мы работаем. Там есть риски затягивания сроков, поэтому сроки здесь имеют принципиальное значение. Они пытаются завести рака за камень по поводу тендерных процедур там и так дальше, но сами ждут результатов визита. Поэтому мы им сказали: вот вышло распоряжение правительства, поэтому мы ничего не знаем - мы сами уже в такой ситуации, до пятого числа мы должны подписать. Вот имейте это в виду, это уже не наша компетенция, это компетенция правительства была. Пожалуйста, можем 15-го объявить, если у нас все состыкуется с вами. Значит, да, на дату подписания мы им сказали - 10% аванс сюда нам перечислите, который, если вы не заключаете сделку, он переходит в собственность компании. Ну вот такие условия.

Улюкаев: Понятно. Ну, важно будет вот сейчас в Лиме 20 числа (20 ноября прошлого года в Перу проходил саммит АТЭС - МЗ), там начальник будет встречаться с Абэ, это обязательно.

Сечин: Да, я буду в Лиме.

Улюкаев: Вот это вот да, я тоже буду. А еще до этого, днем ранее, я встречаюсь с этим Сэко (Хиросигэ Сэко - министр экономики, торговли и промышленности в правительстве Синдзо Абэ - МЗ), там тоже еще надо его поддавить, министра этого самого, ответственного за Россию.

Сечин: Ну да-да. Так они шаги делают. Я не могу сказать, что они как-то нас совсем, там, оставляют в стороне…

Улюкаев: Угу-угу.

Сечин: Нет, у них замысел есть, они попытки делают, прямо говорили, «вот нам будет тяжело, если не будет подвижек». Я сказал им, нет, ребята, по этим вопросами ко мне не обращайтесь. Мы солдаты, нам что говорят, мы и делаем, а это уже не наша епархия. Леша, ну спасибо тебе большое, не задерживаю, у тебя сложный график.

Улюкаев: Да, сейчас на курсы заскочу по дороге.

Сечин: Пойдем?

Мужчина: От Иваныча? (смеется)

Сечин: Да, там в тот подъезд надо.

Улюкаев: …

Встреча Сечина и Улюкаева. Второе записывающее устройство

Шум мотора.

Сечин: Ну ладно, хэ... с ним (прокурор произносит: «хэ с ним», что именно сказал Сечин, неясно - МЗ ). А вот сюда можно… туда как бы… а ну, ага…

Мужчина: Сюда заезжать?

Сечин: Да, иди скажи Шокиной, пускай корзинку в 206-й поставит и чай приготовит пока. Угу, да хватит.

Слышен шум, шорох.

Сечин: Слушай, а ты без куртки, а? Как ты ходишь-то вообще так?

Улюкаев: ...

Сечин: Это самое. Надо курточку какую-то.

Улюкаев: Не надо, не надо, зачем.

Сечин: Да? Ну, одну секунду, вы посидите пока, ладно.

Слышны шорох, шаги.

Сечин: Так, ты сейчас одну секундочку, секундочку, ага, я так коротко тогда, чтобы ты не замерз. Ну, во-первых, приношу извинения, что затянули выполнение поручения. Мы в командировке были.

Улюкаев: Ну, жизнь, конечно.

Сечин: Так пока туда-сюда, собрали объем. Но вообще-то можешь считать задание выполненным. Вот, забирай, клади и пойдем чайку попьем.

Улюкаев: Да?

Сечин: Так, вот ключ на всякий пожарный (ключ был помечен тем же специальным раствором, что сумка и деньги, использовавшиеся в оперативном эксперименте; слова о ключе и «забирай, клади» прокурор во время оглашения расшифровки особенно выделил - МЗ ).

Улюкаев: Да, пойдемте.

Сечин: Ага.

Стуки, топот, звуки застежки молнии и шорох одежды.

Сечин: У меня уже организм не переносит холод вообще, утепляюсь.

Улюкаев: Надо узнать, когда машина это самое, перегревы...

Сечин: А?

Улюкаев: Всегда когда короткая дистанция.

Сечин: Ну да.

Улюкаев: <нрзб>

Сечин: Направо.

Улюкаев: Зеленая...

Сечин: Так Шокина чай принесет?

Неназванный Мужчина: Да-да.

Сечин: И корзинку там.

Мужчина: Есть-есть.

Сечин: ...

Мужчина: Чаю принеси.

Мужчина: Алло, да. Ах, давай сейчас уточню. Там все нормально. Пьет чай, вот. Тут просто, согласно вашему распоряжению, никакие машины с территории не выпускаются, охраняем режим. Или можно выпускать? А? А так да, да. Ну пьет с посетителем чай. Да, ага. Все, я понял, да, хорошо, есть, все, есть. Хорошо, хорошо, ага, есть. Алло, алло? Ну, все нормально? Да. В смысле сохранился режим? Все давай. Алло, алло? Да? Все, хорошо, есть, а я наберу просто и все. Да, да, я понял, хорошо, да да, ага.

Слышен шум мотора машины и телефонный звонок.

Мужчина: Да. Ну вот я да, да, алло, алло. Машина подошла, я приготовил.

Слышен шум мотора.

Мужчина (по телефону): Да?

Сечин: ...

Мужчина (смеется): От Иваныча?

Сечин: Да, там подъезд.

Шорох одежды.

Сечин: Ага

Улюкаев: Корзиночку.

Сечин: Да, корзиночку забирай.

Улюкаев: ...

Сечин: Все, счастливо, спасибо тебе большое.

Улюкаев: ...

Сечин: До свидания.

Встреча Сечина и Улюкаева. Третье записывающее устройство

Шум мотора.

Сечин: На стоянку встань там, да, ты на стоянку встань, на стоянку встань, на стоянку встань. Ладно бог с ним. Он в стороне стоит там. А мы тоже сейчас.

Мужчина: <нрзб>, на стояночку поставь, пожалуйста.

Сечин: Да, здорово, на стоянку сейчас поставлю.

Звук мотора, дверцы, шорох одежды.

Сечин: А он знает, куда ехать-то?

Неназванный Мужчина: Там охрану выставил.

Сечин: А?

Мужчина: Выставил на улице людей, чтобы подсказать, как проехать.

Сечин: А, хорошо.

Мужчина: ...

Сечин: Ну ладно. А вот сюда можно? Туда. А, вот так, да.

Мужчина: ...

Сечин: Скажи Шокиной, пускай корзинку в 206-й поставит и чай приготовит пока. (Вошедшему Улюкаеву - МЗ ) Ой, слушай, а ты без куртки, а? Как ты ходишь-то вообще так?

Улюкаев: А?

Сечин: Это самое. Курточку какую-то надо.

Улюкаев: Не надо, не надо.

Сечин: Да, да, да, секунду посидите пока, ладно? Так, ты сейчас, а, ну... Я так, коротко, чтобы ты не замерз. Ну, во-первых, приношу извинения, что затянули выполнение поручения. Ну, командировки были.

Улюкаев: Ну, жизнь конечно.

Сечин: Пока туда-сюда собрали объем. Но можешь считать, что задание выполнено. Вот забирай клади и пойдем, чайку попьем. Так, вот ключ на всякий пожарный (Эти слова во время оглашения расшифровки прокурор особенно выделил - МЗ ).

Улюкаев: ...

Сечин: Ага. У меня уже организм не переносит холода.

На этом моменте третья запись, зачитанная прокурором, прерывается.

Телефонный разговор главы «Роснефти» и министра

Сечин: Алло, Алексей Валентинович? Дорогой! (Смешок).
Улюкаев: Да, Игорь Иванович? Весь внимание. Как я рад тебя слышать.
Сечин: Да не говори, я тоже. Ну во-первых, у меня там неисполненные поручения были, а готовность есть по итогам работы там...
Улюкаев: Да.
Сечин: А значит, во-вторых, еще масса вопросов накопилась и по советам директоров, и по всему.
Улюкаев: Ну так давай обсудим все.
Сечин: У меня только просьба одна: если можно на секундочку к нам подъехать, потому что тут, может быть... Покажу вообще. Ну вообще на компанию посмотришь.
Улюкаев: Да, с удовольствием посмотрю на компанию, а чего ж.
Сечин: А и по времени... Вот у меня сейчас большие переговоры в 14 начнутся часа на два.
Улюкаев: Угу.
Сечин: Вот где-нибудь в 16.30: вот так можно?
Улюкаев: Вполне можно, да. Я же завтра лечу. А ты в Лиме будешь?
Сечин: Я в Лиме буду.
Улюкаев: Но вот я тоже в Лиме буду, там еще сможем продолжить.
Сечин: Поработаем.
Улюкаев: Продолжить поработать - давай. Сейчас, подожди секундочку... Нет, чуть-чуть позже, если можно.
Сечин: Давай.
Улюкаев: Да, потому что у меня в 16 начнется.
Сечин: Во сколько? В 18?
Улюкаев: Давай в 18?
Сечин: Пораньше бы немного, пораньше.
Улюкаев: В 17.30?
Сечин: Ну давай в 17?
Улюкаев: А?
Сечин: В 17 сможешь?
Улюкаев (вздыхает): Да у меня тут, в том числе, и ваши, по-моему, разные компании по закупкам. Там я их и собираю. Ну давай в 17.
Сечин: В 17? Спасибо большое.
Улюкаев: Давай, все.
Сечин: Все, обнимаю, спасибо.

Первое записывающее устройство

Неизвестный: Скажи Шокиной, пускай корзинку в 206-й поставит и чай приготовит.

Слышен шум, шорох и скрип двери.
Сечин: Ой слушай, а ты без куртки...
Улюкаев: (Неразборчиво.)
Сечин: Вообще надо курточку какую-то.
Улюкаев: Не надо, не надо.
Сечин: Да? Ну вы посидите пока, ладно?
Слышен шорох, звук шагов.
Сечин: Ну, затянули выполнение поручения. В командировке были. Пока туда-сюда собрали.
Слышны стуки, шепот, звуки застегиваемой молнии, шорох одежды.
Улюкаев: Утепляйся уже.
Сечин: Да не говори.
Улюкаев: Надо знать, когда машина это самое...
Сечин: А?
Улюкаев: Всегда когда короткая дистанция.
Сечин: Ну да.
Улюкаев (вздыхает): Что?
Сечин: Направо?
Улюкаев: Зеленая изгородь.
Сечин: Так. Шокина чай принесет?
Неизвестный: Да, да.
Сечин: И корзинку там с колбасой.
Неизвестный: Есть, есть.
Сечин: Так. (Кашляет.) Так, несколько слов, поподробней немножко о компании. Ну в 1995 году, когда мы начали заниматься, в принципе компания добывала 4 млн т нефти, соответственно, она никому не нужна была... (Неразборчиво.) Значит, потом возврат выведенных активов начался.
Вот интересная страничка четвертая.

Слышен шелест бумаги.

Сечин: (Неразборчиво.) Что за это время мы создали. Вот сравнили компании, акции которых торгуются на бирже: по ресурсной базе, по геологоразведке, по текущей добыче среди публичных компаний мы занимаем первое место в мире. Себестоимость добычи самая конкурентная.
Улюкаев: Вот если смотреть - извини, перебью, по капитализации, компания стоит в 2–2,5 раза дешевле, чем сопоставимые активы.
Сечин: У нас налоговая база самая тяжелая по сравнению с любыми другими компаниями и вообще самая тяжелая в мире. Вот можно к этим двум-трем добавить смело 25, и это будет с учетом налоговой базы. И плюс транспорт. Вот, считай. Условно говоря, 35 - для нас нижний предел такой, который...
Улюкаев: (Кашляет.) Операционной доходности?
Сечин: Нет, я имею в виду нижний уровень цены.
Улюкаев: Я и говорю - операционной, без учета обслуживания кредитов.
Сечин: Да, который позволит нам операционную доходность обеспечивать. Поэтому ситуация не такая простая. Все равно надо заниматься налоговой базой.
Улюкаев: Надо заниматься обязательно. Она у нас настолько большая, она растущая, она растущая.
Сечин: Ну так, растущая и убивающая (убывающая? - неразбочиво). Это я разговаривал с (неразборчиво) из Eni, они 2 млрд в бюджет Италии дают. Мы 50 млрд руб., это плюс к тому, что ты просишь нас сегодня добавить 17. Часть мы уже дали, а 50 млрд ежегодно мы и так формируем. Поэтому, конечно, надо об этом думать. У Exxon общая фискальная нагрузка 43%, и акции стоят дорого. Понимаешь? (Неразборчиво.) Вот бипишники в первой колонке за рамками. А как купили, наши акции стали четвертыми. А почему? Потому что мы разрешили на баланс поставить нашу ресурсную базу.
Улюкаев: То есть у них же 20%, пятая часть? (у BP 19,75% акций «Роснефти». - РБК). Подожди, а если они ставят на баланс ресурсную базу, у тебя на балансе ее не остается?
Сечин: Остается, остается, для нас это вообще ничего не стоит.
Как ты знаешь, в Индии приобретаем Essar (Essar oil, владеет крупным НПЗ близ города Вадинар, сетью АЗС и портом, сделка уже закрыта. - РБК), тоже будем обращаться, там надо по проектному финансированию, будем поддерживать...
Улюкаев: Слушай, а у них там нефть иранская будет?
Сечин: Мы думаем, часть иранская, часть венесуэльская, часть иракская, 20 млн т по году. Очень высокий индекс Нельсона - 11,8 там (чем выше этот индекс, тем выше стоимость НПЗ и качество его продукции. - РБК). Глубоководный порт, 2700 заправок, поэтому это такой проект для этого рынка уникальный.
Улюкаев: А через свою сеть заправок какая часть пойдет переработки?
Сечин: Ну, примерно четвертая часть.
Улюкаев: Это, по сути, первая такая крупная покупка.
Сечин: Это правда.
Улюкаев: Это никому еще не удавалось.
Сечин: Это правда. Ну что еще могу сказать. По технологии разработки мы занимаем серьезные ведущие позиции, если не опережаем мировых лидеров, то наступаем на пятки очень так серьезно.
(Говорят о заморозке добычи нефти, о планируемом росте добычи в Венесуэле, Иране. - РБК)
Сечин: Я думаю, что правду никто не говорит, и всем надо полгода примерно для выдачи дополнительных объемов. А если мы на эти полгода заморозим, получается, дадим американцам возможность дать кислород сланцам. И здесь, мне кажется, лукавство в этом заключается: сейчас поддержать сланцевую нефть.
Улюкаев: Угу.
Сечин: Эти воспользуются. А дальше они скажут: «Ну мы заморозили на полгода», - а эти имеют временной лаг (видимо, США. - РБК) для подготовки новых объемов. А мы будем терять рынки.
Улюкаев: Плюс Трамп там очень сильно собирается поддерживать добычу.
Сечин: Да, он хочет добычу поддержать, в том числе налогами.
(Неразборчиво.) Да, это надо учитывать, ну в общем мы потихонечку работаем, Леша.
Улюкаев: Ну смотри, что касается налогов, я двумя руками полностью на твоей стороне. Я считаю, мы поступаем близоруко, мы же хотим инвестиции привлечь, мы не привлечем инвестиции и подорвем собственный климат инвестиционной базы. Это тупиковый путь, особенно что касается всех старых месторождений. Потому что там просто нужно бурить и качать, бурить и воду заливать. Но это нельзя останавливать процесс, а если у тебя падает (очевидно, добыча. - РБК)...
Сечин: Ну, как...
Улюкаев: Себе в убыток что ли будешь делать? Это странно...
Сечин: Конечно, странная, значит, логика.
Улюкаев: Мы как бы 100% за.
Сечин: Ну Леша, я тебя прошу, ты на нас не обижайся. За вот затяжки все эти...
Улюкаев: Нет, Игорь, а чего...
Сечин: Ну я ж почувствовал, ну это, как заштормило чуть-чуть...
Улюкаев: Нет, ты не...
Сечин: По приватизации мы работаем. Я сегодня встречался и завтра буду. Я скажу тебе следующее: кредитовать готовы в полном объеме, покупать особо не хотят. Поэтому мы делаем разные там всякие предложения. С японцами тоже работаем. (Неразборчиво.) Я в общем пока ничего говорить не хочу, но мы настойчиво работаем, чтобы задание выполнить полностью.
Улюкаев: Вот мне вот честно из сегодняшних соображений очень хотелось японцев привлечь. Индийцы все эти - все это не то. От индусов ты ничего не получишь.
Сечин: С корейцами работаем...
Улюкаев: Ну нет, ни китайцы, ни индусы не нужны совершенно...
Сечин: С ними никакой синергии уже не будет.
Улюкаев: Абсолютно. А вот от тех еще можно получить.
Сечин: Эти могут, да. Вот я тоже считаю, что эти могут. Настроены они так очень прагматично. Конечно, у них еще другая задача - получить политические плюсы, по территории там... У нас даже в ходе переговоров такие вопросы вставали, но мы отвергли это.
Улюкаев: Ну конечно.
Сечин: Сразу сказали: «Ребята, нет!»
Улюкаев: Им и сейчас неплохо. Абэ должен что-то показать своим. Ему постоянно говорят: «Ты идешь на постоянные уступки русским». А он: «Ну почему, я приобретаю очень интересный актив, который гарантированно обеспечит нашу страну энергоресурсами на десятилетия вперед». Им это было довольно выгодно.
Сечин: Знаешь, я им так и говорил: «Ребята, суть предложения нашего такая: вы получаете долю в компании, а вместе с этим доступ к Центрально-Татарскому участку, доле в Верхнечонской доле (видимо, речь о Верхнечонскнефтегазе. - РБК) и еще ряд месторождений, которые мы осваиваем вместе с вами. Вы, правда, получаете миноритарный пакет, и при форс-мажоре мы берем обязательство по поставке только на японский рынок».
Улюкаев: Для них это очень важно. У них очень большая зависимость от Залива.
Сечин: Да, мы им это и говорили. А что такое форс-мажор? Это когда цена понижается или повышается на 20% резко: предприятие начинает поставлять только в ваш адрес, и вы снижаете зависимость от поставщиков. Предложение у нас было очень приличное, взвешенное. Там, правда, могло быть затягивание по срокам. Они пытаются завести рака за камень по тендерным процедурам. Поэтому мы им сказали: «Вот вышло распоряжение правительства до пятого числа, поэтому мы ничего не знаем, мы сами в такой же ситуации, вы имейте в виду». Мы им сказали: «10% аванса надо перечислить, и если вы не завершаете сделку, деньги переходят в собственность компании».
Улюкаев: Ну, понятно. Важно будет сейчас. Там 20-го числа в Лиме начальник будет встречаться с Абэ, это обязательно.
Сечин: Да-да, я буду в Лиме.
Улюкаев: Я тоже буду. А еще до этого встречаюсь с этим Сэко (Хиросиге Сэко - японский министр по экономическому сотрудничеству с Россией. - РБК), там тоже еще надо его поддавить, министра этого самого, ответственного за Россию.
Сечин: Ну да, да. Ну, я не скажу, что они совсем как-то нас стали отстранять.
Улюкаев: Угу, угу.
Сечин: Нет. У них замысел есть. Они попытки делают, прямо нам говорили: «Вот, нам будет тяжело (неразборчиво)». Но мы им сразу сказали: «Вы, ребята, к нам по этим вопросам не обращайтесь: мы солдаты - нам что велят, то и делаем». Леша, ну спасибо тебе большое, не задерживаю, знаю, у тебя сложный график.
Улюкаев: Да, сейчас на курсы заскочу еще по дороге.
Сечин: Угу, (неразборчиво).
Сечин: Пойдем.
Шорох одежды, стуки.

Второе записывающее устройство

Шорох, шаги.

Сечин: Так Шокина чай принесет?
Неизвестный: Да, да.
Сечин: И корзинку там...
Мужчина: Есть, есть!
Сечин: (Неразборчиво.)
Неизвестный: Чай принесен.
Периодически слышны слабо-различимые голоса людей, кашель, скрип дверей, звук шагов, телефонные звонки.
Неизвестный говорит по телефону: Алло, да? Давай, сейчас я уточню. Все нормально, пьет чай. Вот тут просто согласно вашему распоряжению никакие машины с территории не выпускаются (неразборчиво). Сохраняем блок-режим. А? Да, ага. Все, я понял, да, хорошо, есть! Хорошо, хорошо, да, есть! Да, алло? Все нормально? В смысле - сохраняется режим? Все, давай. А, да-да, я понял, хорошо.

Слышен шум мотора, телефонный звонок.

Неизвестный говорит по телефону: Да? Ну вот я, да-да, алло-алло... Машина подошла. Я приготовил, да.

Шум мотора.

В Замоскворецком районном суде Москвы на процессе по делу обвиняемого в коррупции экс-министра экономического развития Алексея Улюкаева прокурор обнародовал запись его разговора с главой "Роснефти" Игорем Сечиным, в котором министр якобы вымогал взятку, передает ТАСС.

Вторая запись - разговора Улюкаева с неустановленным лицом во дворе офиса "Роснефти" - была сделана в тот же день, говорится в документах.

В распечатке аудиозаписи министр не говорит прямо о деньгах, а сумку с деньгами называет корзинкой, иногда корзинкой с колбасой, передает "Интерфакс" слова прокурора Бориса Непорожного.

Еще в 2015 году журналисты узнали, что Сечин увлекся охотой на крупного зверя и стал изготавливать из полученного мяса колбасу , которой угощает своих друзей и партнеров. Отмечалось, что перерабатывают дичь в одном из московских офисов "Роснефти". Из добытого Сечиным мяса делают колбасы, а также сосиски, сардельки и даже колбасный хлеб.

Расшифровку разговора, проходившего 14 ноября 2016 года во внутреннем дворе офиса "Роснефти", прокурор зачитывал очень тихо, кто-то из слушателей попросил читать громче, но судья сделала ему замечание. Как удалось разобрать журналистам "Медиазоны", Сечин и Улюкаев обсуждали сланцевую нефть, нефтяной рынок, "Роснефть", налоговую нагрузку, геологоразведку.

Сечин. Лукавство - сейчас поддержать сланцевую нефть.
Улюкаев. Угу. Нельзя остановить этот процесс.
Сечин. Ну, как...
Улюкаев. Ну, если падает, ты, что? В убыток это себе будешь делать?
Сечин. Ну, да<...> Леша, ты на нас не обижайся за эти затяжки. Я аж почувствовал, как заштормило.

Улюкаев говорил о сотрудничестве с японцами, Сечин - о корейцах и китайцах, заключая, что у японцев можно чему-то поучиться. "Ну ладно, хэ с ним", - зачитал прокурор ответ Улюкаева, вызвав смех адвокатов и слушателей.

Следующий фрагмент прокурор интонационно выделил:

Сечин. Леша, ну спасибо большое, не задерживаю тебя, у тебя сложный график<...> Ну, ладно, секунду посиди пока... Ну, во-первых, приношу извинения, что затянули поручения. Мы в командировке были, пока туда-сюда, выполнили объем. Вот. Забирай, клади и пойдем, вот ключ на всякий пожарный.
Сечин. Корзиночку забери.
Улюкаев. Угу.
Сечин. До свидания.

Другой разговор между Сечиным и Улюкаевым состоялся позже в тот же день.

Секретарь в приемной Сечина. Игорь Иванович, сейчас вас соединяю.
Сечин. Алексей Валентинович, дорогой!
Улюкаев. Игорь Иванович, как я рад тебя слышать!
Сечин. Еще масса вопросов накопилась там и по совету директоров и по...
Улюкаев. Ну, так давай обсудим.
Сечин приглашает Улюкаева приехать в офис компании, поскольку у него много дел.
Улюкаев. Да, с удовольствием посмотрю компанию.
Сечин. У меня сейчас большие переговоры часа на два, в 16:30 можно?
Улюкаев. Вполне.

Они договариваются на 17:00. В 17:30 Улюкаева задержали с мечеными купюрами.

После зачитывания этого фрагмента в заседании суда объявили перерыв, затем были оглашены результаты психолого-лингвистической экспертизы. Специалисты Института криминалистики ФСБ сочли, что на записях зафиксирована устная речь Улюкаева, и признаков монтажа не имеется.

Сечин подписал заявление о вымогательстве взятки, акт передачи денег оперу ФСБ был оформлен в присутствии Сечина и генерала Феоктистова

Кроме того, в суде выяснились некоторые другие подробности задержания. Как пишут , подписи Сечина и тогдашнего руководителя службы безопасности компании генерала Олега Феоктистова, заявленного свидетелем в суде, стоят под заявлением на имя директора ФСБ Александра Бортникова о противоправных действиях должностных лиц Минэкономразвития и даче согласия на следственный эксперимент.

"Улюкаев обратился к Сечину с требованием выплаты суммы в размере $2 млн за обещание покровительства и согласия с проведением сделки с "Башнефтью", - говорится в оглашенных материалах, которые цитирует ТАСС.

Был предъявлен также акт осмотра и передачи денежных купюр в размере 2 млн долларов от Феоктистова оперуполномоченному ФСБ Калиниченко, акт оформлен в присутствии Сечина, Феоктистова и неназванных представителей общественности.

Первый этап оперативного эксперимента прошел в кабинете 381 здания по адресу ул. Большая Лубянка, д. 12: инструктаж, обработка и маркировка предоставленных Сечиным денежных средств. Второй этап - уже в офисе "Роснефти".

Автомобиль Улюкаева заблокировали на выезде из офиса компании, объявил прокурор. Сумка с деньгами была в багажнике, на руках Улюкаева и его водителя обнаружены интенсивно люминесцирующие следы. Улюкаев объяснил присутствие сумки тем, что в ней находилось подаренное Сечиным хорошее вино и что он сам ее не трогал - только поправлял.

Однако водитель показал, что сумку ставил в багажник именно Улюкаев. Ключ от сумки с брелком Улюкаев достал из кармана, по его словам, он получил его от Сечина.

В собственноручно сделанных Улюкаевым примечаниях к протоколу сказано, что он не помнит, ставил ли лично сумку в багажник, но касался ее ручек. Корзину он описал как корзину "с чем-то".

Адвокаты Улюкаева заявили, что материалы оглашены не полностью. По их словам, из заявления Сечина и Феоктистова следует, что требование денег от Улюкаева поступило в Москве в октябре. В обвинительном же заключении шла речь про Лаос.

Свидетель обвинения показала, что Улюкаев не распоряжался затягивать сделку по "Башнефти"

В суде выступила свидетель обвинения, ведущий консультант департамента корпоративного управления Минэкономразвития Юлия Москвитина, который заявил, что Улюкаев не давал команду затягивать сделку по приватизации "Башнефти".

"Такого, чтобы мы затягивали что-то или не отвечали на какие-то письма, которые к нам поступали - не было. Поручений мы таких не получали", - заявила она в Замоскворецком суде (цитата по "Интерфаксу").

Она отметила, что "все формализованные процедуры во время приватизации "Башнефти" были соблюдены".

В то же время Москвитина показала, что Улюкаев был инициатором исключения "Роснефти" из конкурса на покупку акций "Башнефти".

"Все вычеркивания, поправки производились непосредственно Улюкаевым, соответственно, он являлся инициатором исключения "Роснефти" из списка претендентов на приватизацию "Башнефти", - говорится в материалах дела, которые цитирует РИА "Новости" .

Свидетель подтвердила, что давала такие показания на стадии расследования уголовного дела и от своих слов она не отказывается.

По словам адвоката бывшего чиновника Ларисы Каштановой, в числе свидетелей обвинения в общей сложности заявлены 30 человек.

О том, что Феоктистов сыграл свою роль в организации ареста Улюкаева писали и раньше. Генерал Феоктистов по кличке Фикс был уволен из "Роснефти", где он возглавлял службу безопасности, в марте. До этого он возглавлял 6-ю службу управления собственной безопасности (УСБ) ФСБ, прозванную "сечинским спецназом", поскольку она была создана в 2004 году по инициативе тогдашнего вице-премьера, нынешнего главы "Роснефти" Игоря Сечина.

Сам Сечин ранее заявил , что не получал повестки в суд по делу Улюкаева и не пойдет туда как свидетель.

Экс-глава МЭР находится под домашним арестом в своей квартире на Минской улице в Москве. Своей вины он не признает и называет дело в отношении себя "гнусной провокацией".

В рамках дела суд по ходатайству следствия арестовал имущество Улюкаева - 15 объектов недвижимости и денежные средства на сумму не менее 564 млн рублей.

Из зачитанных стенограмм следует, что запись разговора велась через три устройства аудиофиксации, которые были выданы Сечину и двум неустановленным сотрудникам «Роснефти».

Сначала Сечин спрашивает, почему министр пришел без куртки, Улюкаев отвечает, что «куртка не нужна». После этого глава «Роснефти» извиняется за то, что «затянули выполнение поручения, собирали пока объем», и просит принести чай и корзинку с колбасой.

Сечин докладывает Улюкаеву о деловых и финансовых показателях «Роснефти», в частности, о капитализации. Улюкаев отмечает, что они «в 2,5 раза дешевле аналогов», Сечин соглашается с этим, но добавляет, что компания платит большие налоги. В разговоре также поднимается тема сланцевой нефти и соглашение о заморозке добычи нефти.

«Ну, в общем, мы потихонечку работаем», - заключает Сечин. Улюкаев отвечает, что «полностью на стороне Сечина» в вопросе налогов. После этого Сечин рассказывает о приватизации «Роснефти», Улюкаев отмечает, что «хотелось бы японцев привлечь». «Индусы - это не то, от них ты ничего не получишь», - говорит министр. Разговор заканчивается благодарностью Сечина за визит: «Леша, ну спасибо, что зашел, знаю, у тебя сложный график».

После этого прокурор зачитал расшифровку звонка из приемной экс-министра в приемную Сечина. В телефонном разговоре, датированным 14 ноября, Сечин заявляет, что у него «еще поручение не исполненное, по Гоа» (ранее гособвинение утверждало, что Улюкаев потребовал от Сечина взятку во время саммита БРИКС в индийском Гоа в 2016 году), а после приглашает чиновника приехать в офис «Роснефти». Они договариваются встретиться вечером того же дня, выходе Улюкаев просит у Сечина «корзиночку», на что глава «Роснефти» отвечает: «Да, корзиночку забирай».

РБК отмечает, что в одной из расшифровок в самом начале диалога, Сечин произносит: «Ну и «х» с ним».

Помимо стенограмм в суде зачитали заявление Сечина главе ФСБ о вымогательстве Улюкаева

Напомним, Алексей Улюкаев был задержан 14 ноября 2016 года в офисе "Роснефти" при получении взятки в размере двух миллионов долларов. По версии следствия, деньги были даны за положительную оценку Минэкономразвития, позволившую "Роснефти" выкупить у государства 50,08% акций "Башнефти". На следующий день президент России Владимир Путин освободил Улюкаева от должности министра в связи с утратой доверия, а суд отправил экс-министра под домашний арест. По ходатайству следствия суд арестовал имущество Улюкаева - 15 объектов недвижимости и денежные средства на сумму не менее 564 млн рублей.